Агата и Сташек прожили в квартире с роялем до осени, и когда их подготовка к отъезду приобрела наконец оттенок неотвратимости, Сташек в последний раз спросил у Ады, собирается ли она вернуться в Вильно, который к тому времени стал польским городом, с тем чтобы жить там или направиться оттуда в Хайфу, где жили ее родители, братья и сестры. Но затем по видеозаписи была установ- лена личность. Он любил музыку и был знаком с бежавшим за границу обитателем соседней квартиры. Таким было его окончательное суждение, которое я, внутренне с ним соглашаясь, не готов был принять в качестве руководящего принципа. Его совет я принял, но поверить всерьез и полностью в объяснение, отсылавшее к разысканию принципа построения метафоры, не смог — мне хотелось понять, скрывается ли за этой метафорой что-то еще. Наверное, на мертвых языках, внезапно пронзила меня догадка, когда я вспомнил это не раз слышанное в доме выражение. Купить закладку Метамфетамин Вьентьян Лаос. Время от времени он усаживался за фортепьяно и пытался привести в порядок свою память и руки, как описывал он свои занятия музыкой. Водяные горы, опасно накренившееся судно, отданное на волю разбушевавшейся стихии, проходящая стороной гроза и темно-зеленая вздыбленная масса воды, движение и освещение облаков, присутствие голубовато-фиолетовых обертонов и серо-розовых зон, высветляющихся к левому краю картины, — все передано легко, атмосферично и как бы безыскусно, но абсолютно виртуозно. Затем гость прошел вместе с Андреем в гостиную, где положил пакеты на стол, достал карманный нож, разрезал бечевку и развернул толстую оберточную бумагу. Именно поэтому, я полагаю, выражение это и звучало столь прельстительно для моего уха. Жил он в Гринвиче, на правом берегу Темзы, в просторном особняке с огромными окнами, из которых легко было наблюдать за проходившими парусниками. В эту поездку я получил первые знания о том, что такое выдержка, диафрагма и резкость. Его коротко подстриженная седая бородка естественно завершает образ, характерный для уроженцев Севера.
astrasalon.ru French Polynesia Праслин Бали-Убуд Снежинск fc8. Атырауская область. Фуюань Где купить Метадон Пермь Котельники Macedonia. 韩剧 黑骑士(KBS ). [Seo Ji-hye's item] FAYEWOO Très Chic Lace Dress. , KOREAN WON. http://fayewoo.
В этом его отношении присутствовала нотка горечи, свидетельство прошедшего и канувшего в Лету увлечения. Вернувшись в театр Александр Стэн вытащил из нагрудного кармана пиджака авторучку, набросал несколько слов на листочке бумаги из блокнота и, свернув его, сунул в букет. Судно пытается уйти из прибрежной полосы. Конечно, я попыталась обольстить этого человека из реперткома, надо было спасать Алексея Николаевича, театр, да и себя тоже…. Стэна и, несмотря на все ее заверения в противном, вернулись к себе домой, когда страшная и тяжелая зима окончилась. Агата запомнила его рассказ о Желтом море и осьминогах, утаскивавших под воду лодки с корейцами. И было ли то, что случилось, связано с судьбой этого человека — das Schicksal судьба, участь, рок, доля , — да и существует ли судьба вообще? Автор поклонился, выбежал на авансцену и поцеловал руку Кларе Анцишкиной, исполнявшей роль «роковой женщины» с чуткой, отзывчивой душой.
Позднее, когда я и сам начал писать для театра, Агата рассказала мне об этом эпизоде подробней. Беседы с отцом 1 Со временем, однако, стало мне казаться, что услышанный по радио голос связан каким-то образом с головой, вещающей с тарелки, которую я видел на странице книги, лежавшей на столе в комнате, именуемой библиотекой. Мне иногда казалось, что ее «легкомыслие» было ничем иным, как проявлением мудрости. Занятия музыкой, по его словам, были для него чем-то вроде необходимого отдыха, отвлекавшего внимание от занимавших его вопросов. А вы напишите записочку, — тут он улыбнулся и кивнул, давая понять, что аудиенция закончена. Позднее мне пришлось расплатиться за успехи в плавании — мое личное дело оказалось в отдельной стопке папок на столе, за которым сидели члены призывной комиссии. Что же мне оставалось делать? Узнал я об этом случайно, разглядывая выпускную фотографию класса, в котором она училась. О, холодная ясность в чертоге рассвета, Мерный грохот валов — голоса океана. Хозяин квартиры, коллега-невропатолог, командирован был на несколько лет в Китай для изучения теории и техники иглоукалывания. Зная ее прямой и несколько взбалмошный характер, объяснявший с точки зрения деда весь ряд событий, предшествовавших ее появлению в Петрограде, он полагал, что ей никак нельзя работать, вследствие решительно изменившейся с первых послереволюционных лет атмосферы во всех государственных и общественнных учреждениях.
В ней было что-то деревенское, — сокрушалась Агата, — она всегда возвращалась со своих партсобраний навеселе, с ярко накрашенными губами. Переводы и работу в театре воспринимала она как единственную данную ей возможность побега от удручавшего ее окружения, которое нуждалось в театре как в средстве общественной терапии. Позднее он узнал, что ту же фразу припомнил и проживавший в Вене основатель психоанализа Зигмунд Фрейд. Правда, сдержанность ее была не просто чертой уроженки Прибалтики, а качеством, присущим обычно людям, живущим не в своей стране, сдержанностью, так сказать, второго порядка, чертой, которую мать моя никак от нее не унаследовала. Потому что еще со времен первых московских процессов мой комсомольский друг рассказывал мне об этом. Всю войну Агата провела в Москве, во французской редакции «Московского радио». Возможно, отношение их ко мне предопределено было тем, что я был старшим ребенком их дочери, появившимся на свет вскоре после вступления ее в брачный союз, никак не соответствовавший их ожиданиям.
Существовала некая «улица», как видно несколько отличная от тех, по которым я ходил, направляясь в школу, и родители мои считали, что чем больше я буду заниматься языками или чем-то «дельным», тем меньше у меня останется времени для «улицы» и ее влияния. Из рассказа Агаты следовало и то, что прадед с женою хотели уехать из Петрограда сразу же после переворота, но сначала их задержала тяжелая болезнь прабабки, из-за которой они и переехали к сестре А. Точность настройки указывал мерцающий на передней панели большой зеленый глаз. Боже, до чего распустились люди в ту пору! Тогда же услышал я имя Камиля Фламмариона — отец читал его книги. И когда лет в четырнадцать-пятнадцать я заинтересовался возможностью поступить в мореходку, а произошло это после нашей поездки в Севастополь, отец посоветовал мне не делать этого.
Для тех, кто любит русскую поэзию, 19 октября — особый день. Купить закладку наркотики Марина ди Камерота. Рояль в квартирке на Большой Конюшенной был именно тем, что хоть как-то примиряло Аду с происходившим вокруг. Исполнитель роли брачного афериста с добрым сердцем широким жестом простер руку с букетом цветов в сторону ложи бенуара. Дай им глоток свободы, и они лоб себе разобьют, лишь бы доказать, какие они дураки. Таким было его окончательное суждение, которое я, внутренне с ним соглашаясь, не готов был принять в качестве руководящего принципа. Ему было тридцать с небольшим в ту пору, он был майор медицинской службы и проходил ее в окружном военном госпитале, где начал работать после возвращения в Ленинград с войны в Корее, стране в ту пору желтой и ужасно пыльной. Что до Ады, то ее он, конечно же, любил, но любил как-то особенно, любовью интроверта, как любит хозяин клетки нежданно попавшую в нее редкую, драгоценную птицу. Впрочем, скорее всего, и адмирал, и его жена меня любили, но любили как-то сдержанно и осторожно. В их отношениях с Агатой присутствовал, как мне иногда казалось, элемент влюбленности, смешанный с толикой радости, проистекавшей от ощущения стабильности и комфорта общения. Первые свои уроки музыки он живо помнил и иногда рассказывал о том, какие надежды возлагала на него Ада, благодаря настойчивости которой он достиг определенного, хотя и не слишком высокого уровня исполнения. Сартра: «Всегда можно понять идиота, ребенка, дикаря или иностранца, достаточно иметь необходимые сведения»; нравились ей и слова Ленина: «Все мы — мертвецы в отпуску», наряду с приписываемой ему репликой «Никто не умрет без разрешения».
Интересная особенность ее работы для театра состояла в том, что переводимые пьесы приходилось тем или иным образом адаптировать к условиям советской жизни, учитывая требования реперткомов, капризы режиссеров, реальность цензуры, правила приличия, втайне высмеиваемые, и актерские, порой самые невероятные темпераменты. Им просто необходимо кого-то ненавидеть. В памяти остаются реющий на мачте штандарт и тень судна на возвышающейся, с белыми гребешками волне на переднем плане. Контр-адмирал же полагал, что театр есть не что иное как вертеп. Глава четвертая. Позднее он узнал, что ту же фразу припомнил и проживавший в Вене основатель психоанализа Зигмунд Фрейд.
Пила она по обыкновению чай с бергамотом, добавив в него молоко. Глава четвертая. И кто такие эти язычники? Мне показалось, что я видел обладателя этого взгляда в кино, в роли офицера русского флота. Стэна до сумасшедшего дома, что, разумеется, означает лишь то, что вокруг моего деда хватало недоброжелателей. Литература, надо сказать, интересовала его меньше, чем музыка, которую он почитал метаязыком. Носил он в основном черное: черные туфли, черную морскую форму и желтоватого оттенка рубашки. Первые несколько недель к ним почти каждый вечер приходил участковый и проверял документы об освобождении.
Чтецом стал и мой отец вскоре после того, как был призван и попал на фронт. Несмотря на возраст, его отношения с женщинами исчерпывались несколькими довольно банальными историями, так он оценивал их сам в своих обращенных к Агате уже после смерти Ады признаниях. Начались они с того, что еще в ранней юности я приобрел гантели и занялся длительными и тяжелыми упражнениями. Я же подозревал, что мое имя связано с домашним именем деда, Nicolas, но сказать этого никому не мог, не желая хотя бы и косвенно оспаривать версию отца. И если вы что-то сообщаете окружающим вас людям, то, естественно, должны ожидать, что они будут передавать эту информацию дальше… Поскольку человек не слишком уж сильно отличается от приемно-передающего устройства, — говорил он, с удовольствием замечая ужас в глазах Аустры Яновны, — всяческие обещания, клятвы и прочие попытки провести в жизнь идею сохранения тайны почти всегда бессмысленны и могут задержать естественные процессы передачи информации лишь на какое-то время. Mann ist ein Narr»1, ею он иногда завершал дискуссию о том или ином персонаже.
Беседы с отцом 1 Со временем, однако, стало мне казаться, что услышанный по радио голос связан каким-то образом с головой, вещающей с тарелки, которую я видел на странице книги, лежавшей на столе в комнате, именуемой библиотекой. Дельным же могли быть занятия в кружках, изучение языков с теткой, занятия спортом и детская драматическая студия при Дворце пионеров. Помню еще и потертый край обитого зеленым плюшем кресла у столика. Какие темы могли быть предметом обсуждений за закрытыми от детей дверьми? Но передать цветы с запиской брался сам администратор.
Вскоре возникла у него идея поставить пьесу о Грушеньке французской, которая крутит всей семейкой — и папой, и его сыновьями. Брак отца вскоре распался, и его бывшая жена уехала в Москву. Разве что взгляд, но никак не глаза… Агата, как я понимаю, имела в виду то, что во внешности отца превалировало северное, унаследованное от Стэнов начало. Произошло это после того, как жена комсомольского секретаря, статная женщина родом из Вологды, потребовала от мужа немедленно прекратить связь с «этой ленинградской выскочкой», угрожая в противном случае обратиться в ЦК. Агата пришла в театр не одна, а вместе с автором пьесы, довольно известным в те годы французским драматургом, приехавшим на несколько дней в Ленинград. Я хорошо помню бабку, ее темные густые кудри и почти прозрачную розоватую кожу, летящий профиль и большие влажные карие глаза, светлые строгие шелковые кофты и длинные темные юбки. А теперь шла война, я переводила материалы советской прессы на французский, Анри писал свои выступления, которые он еженедельно зачитывал по радио. Иногда он переходил на немецкий. Доверял он лишь собственному глазу, знаниям и поразительной памяти, к советам же других коллекционеров относился весьма критически, часто повторяя крылатую фразу: «Несмотря на подпись, вещь подлинная». Происходило это чаще всего в процессе ее общения со знакомыми — с нами, детьми, она была достаточно предсказуема. Мебель, отобранная Аустрой Яновной в ангаре, была разностильная, темная и громоздкая; кровати и платяные шкафы, обширные диваны, секретер, письменный стол и книжные шкафы соседствовали с уютными креслами, столиками и старыми лампами начала века с желтыми сплетенными проводами, пожелтевшими абажурами и тронутыми патиной медными трубками и рычажками переключателей.
Перед ними на столике стояли два бокала шампанского и тарелка с двумя бутербродами. Вскоре после этого дед по представлению Старокопытина, о котором речь пойдет ниже, был направлен в институт Ганнушкина, где вместе с бежавшим из Германии психоаналитиком еврейского происхождения принял участие в составлении психологических портретов персонажей правящей немецкой верхушки с приложением, в котором описывались возможные модели поведения этих лиц в кризисных ситуациях. Я считала, что они слушают наши разговоры, хотя в те времена нам было не до серьезных бесед. Потом мы поцеловались, и у меня в голове возникла самая странная смесь ощущений: волнение, страх, восторг приключения и мысль. Судьбе угодно было распорядиться так.
Все первое действие автор молчал, уставившись на сцену. Фотопортрет деда в сборнике посвященных его памяти академических трудов представляет его крупным пожилым мужчиной с большим, отлично вылепленным лбом и светло-серыми, почти прозрачными глазами за стеклами очков в тонкой металлической оправе. Но затем по видеозаписи была установ- лена личность. Часть зрителей повернулись к ложе, где находились директор театра и Агата, которым в свою очередь пришлось подняться на сцену и присоединиться к служителям Мельпомены. Мать ответила не задумываясь: о да, она уверена, что тот человек, о ком я говорю, знал и французский, и немецкий, что было вполне естественно для людей того круга в то время. Зимой она репетировала роль Марины Мнишек, но спектакль закрыли. Впрочем, оставим это высказывание на его совести. В памяти остаются реющий на мачте штандарт и тень судна на возвышающейся, с белыми гребешками волне на переднем плане. Тем не менее я готов был допустить, что он существует, но просто невидим. Изредка мне приходилось вежливо объяснять интересующимся, что я, разумеется, русский, правда из тех русских, предки которых попали в Россию из Западной Европы, но объяснения мои звучали, по-видимому, не столь убедительно. Но ведь обещал же он ей, а она грозила ему скандалом, да еще каким! Как-то мать рассказала, что моя бабушка, арестованная в свое время вслед за дедом, выжила благодаря тому, что обучала французскому языку сокамерницу в следственной тюрьме. Однако будущий контр-адмирал выдержал и побои, и запугивание, и ничего не подписал, и поскольку другого такого специалиста по радиосвязи в стране не было, ему создали условия для продолжения работы за колючей проволкой: возглавляемое им специальное конструкторское бюро направляло работу института, которым он руководил до посадки. О себе скажу лишь, что с раннего детства мне нравилось бывать у Стэнов, иногда я оставался ночевать у них; любимицей же контр-адмирала и его жены была Нора, и с нею они чувствовали себя гораздо удобней и естественней, чем со мной. Что имела в виду Агата?
Наверное, на мертвых языках, внезапно пронзила меня догадка, когда я вспомнил это не раз слышанное в доме выражение. Через мгновение он понял, что не ошибся, — на обеих фотографиях было именно то лицо, которое он запомнил. Но после смерти этого чудовища мы все-таки повернули в сторону какой-то нормальной жизни. Мать подтвердила мою догадку, это был известный актер. Пожалуй, он любил мудреные термины. Чай с бергамотом я никогда не любил. Упоминал он и операции доктора Демихова, и написанный примерно тогда же роман Александра Беляева «Голова профессора Доуэля». Мне показалось, что я видел обладателя этого взгляда в кино, в роли офицера русского флота. Анри К. Стэн вслушался в звуки ее голоса, что было профессиональной привычкой филолога, — за польским акцентом его соседки скрывалось что-то еще… «Похоже, это отзвук еврейской крови», — подумал он, прислушиваясь к ее дыханию; на улице было еще светло из-за снега, но на темных лестничных площадках света недоставало — лампы были разбиты. Рояль в квартирке на Большой Конюшенной был именно тем, что хоть как-то примиряло Аду с происходившим вокруг.
astrasalon.ru French Polynesia Праслин Бали-Убуд Снежинск fc8. Атырауская область. Фуюань Где купить Метадон Пермь Котельники Macedonia. вила бесплатные юридические ус луги свыше 90 человек и пред ставляла интересы в суде более несовершеннолетних. Кроме того, служба предоставила.
Вопрос, в сущности, шел о некоем формальном согласии, и в итоге они все же сочли, что лучше согласиться на брак А. Разговаривая, она любила использовать выражения типа «когда я болела», «когда я лечилась» и тому подобное, добавляя при этом следующие обороты: «я была так невыносимо одинока», «мне казалось, что я никогда не вернусь домой» и «ты мне снилась по ночам», — и все это, конечно же, обращено было к матери, и моя мать, игравшая обычно роли сильных и незаурядных женщин, невольно сжималась и становилась ощутимо меньше на вид, при том, что теперь, по возвращении из Крыма, Нора хотела следовать ей во всем. Судьбе угодно было распорядиться так. Рассказав об этом, он скинул с себя плащ, повесил его на вешалку в прихожей и извлек из него два перевязанных бечевкой бумажных пакета, прикрепленных под мышками с обеих сторон. Затем Александр Стэн подошел к огромному стенду в холле театра с фотографиями актеров, актрис, директора театра, завлита, главного художника и всех остальных сотрудников. Параллель эта или «виток диалектической спирали», как он однажды сказал, поразили его, и он начал размышлять о том, во что когда- то безусловно верил.
К тому же она понимала, что муж боготворит ее, она физически ощущала исходившие от него флюиды обожания. Однажды еще на подходе к малой гостиной услышал я голос матери. Но затем по видеозаписи была установ- лена личность. В сущности же, Анри К. Отец мой, согласно его воззрениям, был криптоевреем, в то время как я был просто не пойми чем, ибо в моем случае немецко-латышская кровь моей матери была смешана с криптоеврейской. Что касается Агаты, которая сильно ее напоминала, то стоит отметить, что тетка моя была гораздо гибче бабки в суждениях и менее предсказуема в поступках, не раз нарушая те или иные писаные или неписаные законы. Льняная скатерть с латвийской вышивкой и салфетки заменялись на накрахмаленные и белоснежные, на столе появлялись предметы кофейного сервиза, печенье, коробка шоколадных конфет и специальные рюмки для ликеров, нарезался прозрачными дольками лимон. Зимой она репетировала роль Марины Мнишек, но спектакль закрыли.
Мцхета бесплатные пробы Амфетамин, амф Исполнитель роли брачного афериста с добрым сердцем широким жестом простер руку с букетом цветов в сторону ложи бенуара. Агате в то время едва исполнилось два года, и она их не помнила. Агата и Сташек прожили в квартире с роялем до осени, и когда их подготовка к отъезду приобрела наконец оттенок неотвратимости, Сташек в последний раз спросил у Ады, собирается ли она вернуться в Вильно, который к тому времени стал польским городом, с тем чтобы жить там или направиться оттуда в Хайфу, где жили ее родители, братья и сестры. В конце августа она родила сына. Вскоре они оказались в Петербурге, куда их привело ощущение небывалого творческого подъема, охватившее ее мужа Витольда после отречения Николая Второго и Февральской революции. Отец внимательно ее слушал.
Автор поклонился, выбежал на авансцену и поцеловал руку Кларе Анцишкиной, исполнявшей роль «роковой женщины» с чуткой, отзывчивой душой. Я увидел Гедиминову гору, красные, тронутые ржавчиной крыши, убегающие вниз улицы в мягком и рассеянном, влажном солнечном свете, узкие, желтеющие в переулке дома, костел Святой Анны, ворота городской стены с мрачной часовней по имени Острая Брама и старую Ратушную площадь. Но только об этом не стоит никому рассказывать, тебе будут завидовать, да и вообще, не нужно, чтобы об этом знали посторонние. День Пушкинского. Молчание его было легко объяснимо. Его коротко подстриженная седая бородка естественно завершает образ, характерный для уроженцев Севера. Попробуем объясниться… Попробуем объясниться Все время, свободное от лихорадочного заполнения нотами листов партитуры, муж ее проводил в Петербургской консерватории у профессора А. Боюсь, что у меня не было выбора, — завершил он, посмотрев Андрею в глаза. И разумеется, ее будущий польский муж казался Аде настолько привлекательным, что она действительно сбежала из дому, приняла. И вот представь, Nicolas, собрались мы все на заседание худсовета, на стол подали чай и закуски в связи с присутствием человека из реперткома, ну, слегка выпили, и вот тут-то наш милейший завлит и пустился в в самые нелепые рассуждения о Достоевском и половом вопросе.
Агата никогда не была злой. Появлялись на столике и темно-желтый, нарезанный на дольки кекс с изюмом, и присыпанное сладкой пудрой печенье с орехами. Позднее она однажды сравнила события того черно-белого времени с попыткой выполнения «петли Нестерова» аэропланом, который не выдержал напряжения и развалился в воздухе. Все эти вопросы меня мучали, и я молчал, слушая разговоры старших и зачастую не понимая их. Я считала, что они слушают наши разговоры, хотя в те времена нам было не до серьезных бесед. Роман Толстого я прочитал сразу после окончания учебного года в школе, незадолго до отъезда.
Ему она нравилась, подозреваю, как образец искусного манипулирования информацией. Они подошли к витрине магазина, из дверей которого выходили женщины в пальто, шляпках и туфлях на толстых каблуках и мужчины в шляпах и кепках, двубортных костюмах и габардиновых плащах. Соседи глядели на них со смесью страха, уважения, зависти и презрения. Ее тетка работала когда-то в латышском драматическом театре в Москве и была расстреляна вместе со всеми остальными актерами и актрисами в году. Ты же это помнишь, Агата? Его курсантское удостоверение с фотографией молодого человека, внешне чем-то схожего со мной, хранится в правом ящике моего письменного стола. Вел я их за письменным столом в своей спальне. Итак, ты министр, но носить с собой портфель не надо, — прекрасно, не правда ли? Муж ее подчинился требованиям партийной дисциплины, чего Агата не смогла ему простить. К тому же он просто не знал, как еще скоротать предстоящий вечер. Норе было лет десять, когда у нее обнаружили затемнение в правом легком, и мать с отцом отвезли ее в Севастополь, где контр-адмирал Толли-Толле занимался обновлением радиолокационной службы черноморского флота. Исходные зарисовки были выполнены пастелью почти беззаботно, и каждый картон предлагал свое цветовое решение. Жила Тася в небольшой комнате, примыкавшей к кухне, водила Нору в детский сад, неплохо готовила и любила при случае приложиться к бутылке. Правда, сдержанность ее была не просто чертой уроженки Прибалтики, а качеством, присущим обычно людям, живущим не в своей стране, сдержанностью, так сказать, второго порядка, чертой, которую мать моя никак от нее не унаследовала. При полном отсутствии туловища, что было очевидно, ибо бархатная накидка не доставала до пола, и разделенные пустым и слегка запыленным пространством ножки стола видны были совершенно ясно, она казалась живой.
Она никогда особенно не жаловала людей per se, и мне всегда казалось, что ее уход в театр был, в сущности, выражением именно этой стороны ее отношения к жизни. Особенно опасным могло быть упоминание имен Троцкого и Зиновьева, в связи с подписанной Старокопытиным «охранной грамотой». Одним из немногих материальных свидетельств этой ушедшей в никуда жизни был укрытый попоной «Бехштейн», всегда ожидавший, казалось, приближения Ады, обнаружившей в брошенной квартире еще и богатую коллекцию нот для фортепиано. До начала спектакля оставалось еще около получаса, и после того, как администратор одним росчерком пера своей авторучки оставил на его билете знак Z, Александр Стэн вышел из театра на улицу. Я много и без разбора читал, а еще учился писать и думать, заполняя страницы дневника взахлеб нахлынувшими соображениями, но об этом я умолчал и долгое время никому ничего не говорил, следуя укреплявшейся с годами привычке додумывать мысли в одиночестве. Правда, фотография была невелика, и он не был уверен, что это именно та молодая женщина, которую он видел в коридоре клиники с букетом ирисов в руках. Стэна и, несмотря на все ее заверения в противном, вернулись к себе домой, когда страшная и тяжелая зима окончилась. Беседы с отцом 1 Со временем, однако, стало мне казаться, что услышанный по радио голос связан каким-то образом с головой, вещающей с тарелки, которую я видел на странице книги, лежавшей на столе в комнате, именуемой библиотекой. Возвращаясь домой из Радиокомитета, А. День Пушкинского. Невозвращенец Виктор Кравченко, автор книги «Я выбираю свободу», требовал осуждения левых журналистов за публикацию клеветнических статей о нем и его книге. До начала спектакля оставалось еще какое-то время, и публика постепенно заполняла фойе театра. В кафе на площади родители заказали карбонад с брусникой, салаты и картофельный цеппелин с мясом для меня. Контр-адмирал же полагал, что театр есть не что иное как вертеп.
Мы стояли у постамента с именем полководца на краю Александровского сада, скорее даже на бульваре, что завершался у здания Главпочтамта. Позднее, уезжая в Париж, он увез большую их часть с собой. Выполняя спущенный сверху приказ, лодки, двигаясь подо льдами, должны были закладывать огромные заряды взрывчатки в местах критического скопления льдов. Звук доносился из круга, чуть более затемненного, чем остальная поверхность ткани. Время от времени он усаживался за фортепьяно и пытался привести в порядок свою память и руки, как описывал он свои занятия музыкой. Агате в то время едва исполнилось два года, и она их не помнила. Лифта в доме не было. Сказано это было в ходе разговора с ее младшим братом, рожденным в году. Вернувшись в театр Александр Стэн вытащил из нагрудного кармана пиджака авторучку, набросал несколько слов на листочке бумаги из блокнота и, свернув его, сунул в букет. Происходило это чаще всего в процессе ее общения со знакомыми — с нами, детьми, она была достаточно предсказуема. И сколько их? Примерно за год до этого французский драматург, тот самый, что приезжал однажды в Ленинград и с изумлением наблюдал спектакль, поставленный по его переведенной Агатой пьесе, вернувшись в Париж, отыскал Анри К. Иногда, впрочем, какие-то высказывания открывали совершенно неожиданные для меня стороны ее мировосприятия. Идея несколько опережала время и его возможности, в частности, в вопросе поддержания радиосвязи с подводными лодками, идущими подо льдом.
Он любил музыку и был знаком с бежавшим за границу обитателем соседней квартиры. Родом он был из Риги, и по отцовской линии состоял в отдаленном родстве с Барклаем де Толли. Агата пришла в театр не одна, а вместе с автором пьесы, довольно известным в те годы французским драматургом, приехавшим на несколько дней в Ленинград. Контр-адмирал же полагал, что театр есть не что иное как вертеп. Через год после смерти Кирова будущий контр-адмирал побывал в Италии. Зимой она репетировала роль Марины Мнишек, но спектакль закрыли.
Так и произошло. Семейная легенда утверждает, что заказчик полотна — владелец судна, чудом избежавшего кораблекрушения. Достаточно посмотреть на наш репертуар. Ремонтом мать руководила сама и превратила наш дом в светлое, просторное и удобное жилище, потребовав убрать первым же делом массивные темные деревянные панели, прикрывавшие стены в высоту человеческого роста. Женщина выглядела моложе его лет на десять, темные волосы ее были завиты и аккуратно уложены, глаза за стеклами очков блестели, одета она была в скромное темное платье. И надо признать: в конце концов Ада очаровала и деда, и бабку, — заключила Агата, предпочитавшая называть мою бабку по имени. Муж ее подчинился требованиям партийной дисциплины, чего Агата не смогла ему простить. День Пушкинского. Еще при жизни его называли «Рафаэлем морской живописи». Никак не могу исключить и того, что какую-то роль в поддержании этой веры сыграла и Ада, наблюдавшая за действительностью через призму своего увлечения учением доктора Штайнера и не испытывавшая желания двигаться в неизвестность с маленьким ребенком на руках. Начались они с того, что еще в ранней юности я приобрел гантели и занялся длительными и тяжелыми упражнениями. Молчание его было легко объяснимо. После года отец его стал одним из командиров латышских стрелков, позднее перешел на работу в ЧК и вскоре после убийства Кирова и последовавших перемещений в руководстве ГПУ застрелился в своем кабинете. Перед ними на столике стояли два бокала шампанского и тарелка с двумя бутербродами. Все эти предметы казались мне весьма интригующими и таинственными.]
Дай им глоток свободы, и они лоб себе разобьют, лишь бы доказать, какие они дураки. После окончания спектакля директор театра, художественный руководитель, очередной режиссер, автор пьесы, Клара Анцишкина и Агата вернулись в кабинет директора. С отцом я эти вопросы не обсуждал, что до Андрея, то он контр-адмирала не просто недолюбливал, а третировал как-то по особенному, припомнив однажды известные слова Черчилля о тех, кто точит штыки во мраке арктической ночи, механически повторяя слова философии ненависти и насилия. Позднее, уже на моей памяти, дед охотно пользовался понятиями негэнтропия, информация и логарифм. Однажды Агата рассказала мне, что когда человек от Старокопытина появлялся у деда с нуждавшимися в срочном переводе документами, дед немедленно оставлял все свои занятия и принимался за переводы, а посыльный в ожидании окончания работы сидел у него в кабинете, пил чай и поглядывал на пейзаж ван де Вельде Младшего. И если вы что-то сообщаете окружающим вас людям, то, естественно, должны ожидать, что они будут передавать эту информацию дальше… Поскольку человек не слишком уж сильно отличается от приемно-передающего устройства, — говорил он, с удовольствием замечая ужас в глазах Аустры Яновны, — всяческие обещания, клятвы и прочие попытки провести в жизнь идею сохранения тайны почти всегда бессмысленны и могут задержать естественные процессы передачи информации лишь на какое-то время. Что до событий, создавших фон того серо-белого дня, что познакомил его с Адой, то надо сказать что А. Его готовность медленно докапываться до мельчайших деталей заставила мать как-то раз сказать ему, что жизнь — это отнюдь не шахматная партия, после чего отец рассмеялся и попросил ее объяснить, как она пришла к этой мысли.